Эта режиссерская работа (уже не первая) актрисы Оливии Уайлд очень привлекательна извне, но немного устарела изнутри. Феминизм и женская эмансипация, на которых фанатично сосредоточена лента, сегодня если и требуют самовыражения, то точно уже не столь прямолинейной и не настолько чоловіконенависного, ведь мир изменился. Хотя ... Хотя Да, мужчины все еще хотят от женщин еды и секса и считают эту комбинацию предложений идеальной.

События происходят в утопическом (хотя на самом деле, конечно же, в антиутопическом) городке на краю американской пустыни. Здесь построен идиллический коттеджный комплекс, райский Субурбикон, который выглядит как мечта о 1960-е. Действие начинается с вечеринки, на которой несколько женщин пытаются удержать на головах поднос с бокалами. Потому что более ни для чего им головы не нужны... Здесь нарядные женщины с безукоризненными прическами, безупречным мейк-апом, в цветочных женственных платьях щебечут о бытовые мелочи с коктейлями в руках. Их мужья обсуждают свою очень серьезную и важную работу.

Каждое утро эти мужественные красавцы на блестящих машинах едут в загадочный офис посреди пустыни (куда женщинам ходить строго запрещено), разрабатывают там какие-то самые передовые технологии. Каждый вечер их встречают счастливые, улыбающиеся жены при полном параде, на каблуках и с набором мудреных ароматных блюд. И в этих идеальных женщин, пылесосят и поют как не вслух, то мысленно, ибо душа в раю не может не петь (как и Жизель из мюзикла «Зачарованная»), всегда горячее и на столе, и под юбками. А утром, нажаривши яичницу с беконом каждая для своего любимого патриарха, они снова провожают мужей на работу, нежно машут ладонями, шлют воздушные поцелуи вслед за пристальным пустынной пылью…

И все обсуждают безумную Маргарет, которая еще недавно была вполне нормальной, «идеальной», а потом сходила в пустыню и с тех пор твердит какую-то чушь про великий обман... Элис (наибольшая украшение этой картины Флоренс Пью, что, как и в хорроре «Солнцестояние», вновь оказывается посреди озаренного солнцем дня ужас) хотя и сочувствует, и тоже считает Маргарет помешанной. Пока сама не оказывается в запретной пустыне... кстати, неслучайно утопия по сценарию имеет место именно в пустыне, ведь в пустынях распространены такие явления, как мираж и фата-моргана, то есть оптический обман в атмосфере.

Далее мы наблюдаем за тем, как Элис (женщина-мечта, что днем готовит первое, второе, третье и десерт, а утром непременно провожает мужа одетая в его рубашку, ведь ночь была длинной, бурной и незабываемой) постепенно прозревает и во всех возможных смыслах возвращается в реальность... Роман «Степфордские жены» (о патриархальный мир мужчин, что превратили своих женщин на услужливых кукол) впервые был экранизирован в 1975 году (в расцвет второй волны феминизма), а главную роль исполнила Кэтрин Росс, известная по романтической трагикомедией «Выпускник». Это был хотя и сатирический, но по-настоящему пугающий научно-фантастический горор, действительно жуткий психологический триллер (как и оригинальное произведение), что обвинял мужчин в намеренном и безжалостном подавлении женского «я», поскольку проявления женского «я» мешали выстроенной веками мужском комфорта.

Адаптация 1975 года впоследствии получила неудачный сиквел под названием «Месть Степфордских жен» (1980) и еще более неудачный телевизионный триквел «Степфордские мужчины» (1996), в котором сыграл звезда сериала «Твин Пикс» Майкл Онткин (это был мужской ответ радикальным феминисткам с критикой их вроде тиранической мизандрии). А в 2004 году вышел современный на тот момент ремейк «Степфордских жен», в котором главную героиню изобразила Николь Кидман. Но последний был хотя и симпатичной, однако совершенно беззубой и легкомысленной комедией вместо положенного в оригинальную историю едкого ужаса.

В фильме Оливии Уайлд городок, подражает Стэпфорд, называется Виктори (в переводе «победа», что, видимо, означает победу мужчины над женской индивидуальностью и эмансипацией). И режиссер, что можно отнести к плюсам ленты вместе с игрой Флоренс Пью, вернула этой истории тональность триллера и горора вместо праздной семейной развлечения на тему «кто в доме хозяин». И удивительно неприятным и даже отвращающим неожиданно оказался Крис Пайн в роли основателя-гуру патриархального Субурбикона (актер наконец избавился от героического и романтического амплуа и убедительно продемонстрировал самовлюбленное и диктаторское мужское «я»).

Но сегодня эта старая история без всяких попыток оказать ей свежего и неожиданного прочтения выглядит так же банально, как метафора сужение стен, которые в одной из галлюцинаций-кошмаров Элис, символизируя предложенное женщине мужским миром фигуральное существование среди узких стен домохозяйки с одной стороны и любовницы с другой, сжимаются настолько, что норовят физически ее задушить или даже расплющить (сплющивание – тоже художественный образ, потому что попытка сделать женщину плоской, словно картонная кукла, – тот же сексизм). В другой сцене главная героиня, заматывая продукты в пищевую пленку, внезапно начинает наматывать пленку вокруг лица, пока почти не остается кислорода. И это, кстати, стоит воспринимать как намек на то, что женщины, которые молчали вплоть до двадцатого века, собственноручно заперли себя в тисках игрушки, служанки, марионетки... и не требовали больше воздуха.

Кроме «Степфордських жен» Вайлд и сценаристка Кэти Сільберман (что была автором и дебютной режиссерской работы Оливии Уайлд «Образование») вспомнили сюжет «Суррогатов», научно-фантастическом боевике с Брюсом Уиллисом и Розамунд Пайк, который был основан на одноименной серии комиксов нулевых. То есть она соединила пагубность ретроградного патриархата с другой, более современной згубністю – згубністю технологического прогресса, что все больше отрывает одинаково и мужчин, и женщин от реальности, предлагая обманчиво виртуальную жизнь вместо фактического (и после антологии «Черное зеркало» сложно сказать в этой плоскости что-то принципиально новое). И здесь уже речь идет не столько о пылкой борьбе гендеров, сколько о холодном сосуществовании фантазий. Каждый живет в собственной иллюзии, слепнет в собственной лжи, обманывается собственной фата-морганой. И лишь немногим смельчакам хватает трезвости, силы и мужества жить в сложных, но честных реалиях.